1. Замок Шато-Гайар (часть первая, глава I "Узницы Шато-Гайара", глава II "Его светлость Робер Артуа", глава III "Последний шанс стать королевой"; часть вторая, глава VIII "Письмо, которое могло изменить все"; часть третья, глава IV "Ночь без рассвета").
Название замка не случайно стало частью названия книги: в этом месте разворачивается действие 5 из 20-ти глав романа. Два принцессы-прелюбодейки томятся в мощной крепости Шато-Гайар в 95 км от Парижа, описанной Дрюоном с удивительной точностью. На меловом утесе, напоминающем формой своей шпору, у подножия которого лежит городок Пти-Андели, высится замок Шато-Гайар, господствуя над всей Верхней Нормандией. Как раз в этом месте Сена среди тучных лугов образует широкую излучину, и Шато-Гайар, как страж, озирает гладь ее вод на десять лье вниз и вверх по течению. Еще и сегодня развалины этой грозной твердыни приковывают к себе взгляд человека, тревожат его воображение.
...
В описываемую нами эпоху замок Шато-Гайар насчитывал всего сто двадцать лет. По приказу короля Ричарда Львиное Сердце его построили в течение двух лет, в обход договоров и с целью грозить отсюда королю Франции.
После заточения принцесс замок еще Шато-Гайар еще дважды принимал венценосных особ. Целых восемь лет здесь прожил (сугубо добровольно) шотландский король Давид II, бежавший во Францию после поражения в битве при Халидон Хилл (1333) и оккупации южной Шотландии. А в 1357 г. некоторое время в Шато-Гайаре содержался внук Маргариты Бургундской Карл Злой, арестованный Иоанном Добрым за организацию убийства коннетабля Франции Карла де ла Серда (об этом Дрюон пишет в последнем романе цикла). Сильно потрепанный в годы Столетней войны замок потерял своё значение как военное укрепление уже к 1571 г. В начале 17 в. его принялись вяло разбирать на камень, но так и не разобрали и забросили. В 1862 г. то, что осталось от замка, объявили историческим памятником. Сегодня туристы приезжают в Шато-Гайар, все еще возвышающийся над долиной Сены, чтобы осмотреть внутренний и внешний двор и увидеть панораму окрестностей.
2. Сен-Дени (часть первая, глава IV "Да здравствует король!")
Новый король Франции, Людовик Сварливый, прибыл в аббатство Сен-Дени, дабы отдать последнюю дань праху своего отца. Весь двор собрался в базилике Сен-Дени, усыпальнице французских королей, где происходило сегодня погребение Филиппа Красивого.... Сбоку от алтаря находилась могила Людовика Святого, а за ней виднелись каменные изображения великих предков. По другую сторону нефа лежало свободное еще пространство, не тронутые еще плиты, которые в один прекрасный день раскроются, дабы принять вот этого юношу, вступавшего на отцовский престол, а потом вслед за ним поглотят одно царствование за другим. «Здесь хватит места еще на многие века», – думал Людовик д'Эвре".
Людовик д'Эвре был совершенно прав. В аббатстве Сен-Дени (фр. Abbaye de Saint-Denis) в северном пригороде Парижа расположен королевский некрополь, где захоронены почти все французские короли (начиная с Дагобера I) и королевы, 63 принца и принцессы, а также 10 государственных деятелей не королевской крови.
Филипп Красивый
Короли мирно почивали в своих гробницах вплоть до 18 века, когда Сен-Дени было разграблено и закрыто во время Великой французской революции, а останки погребённых выброшены в ров. Ничего общего с революционными идеями это варварство не имело: даже фанатики не могли всерьез верить, что, выбросив из гробницы кости Людовика Святого, умершего в 1270 г., они улучшат жизнь рабочих и крестьян в 1793-м . Официально гробницы вскрыли потому, что республика нуждалась в свинце для изготовления пуль, а останки королей покоились в свинцовых гробах. На самом деле революционерами руководила, во-первых, жажда наживы: те, кто разрушал могилы, оставляли себе или на сувениры, или с целью дальнейшей продажи часть останков. Во-вторых, не исключено, что, извлекая тела, кое-кто провел некий ритуал (как и с убийством принцессы Ламбаль). Прах Филиппа IV Красивого осквернили 19 октября 1793 г. Днем раньше вскрыли гробницы Людовика X Сварливого и его детей - Жанны Наварской и Иоанна Посмертного.
Людовик Сварливый
Затем аббатство Сен-Дени стало складом. Очевидец тех дней Франсуа Шатобриан писал: «Сен-Дени является пустыней". Лишь после реставрации 1814 года кости королей и членов их семейства были собраны в оссуарий аббатства. Разумеется, уже невозможно было идентифицировать, кто есть кто, и все найденные останки совместно погребли в крипте базилики в специальном помещении.
Филипп V Длинный, королева Франции Жанна Эвре, супруга Карла IV, и король Франции Карл IV Красивый
Карл Валуа
Сегодня Сен-Дени считается неблагополучным пригородом Парижа. В уличной толпе француза здесь почти не встретишь, а полицейские сюда заглядывают не часто. Зато если уж нагрянут, так с целой военной операцией, как было в июне 2018 г., когда отряды полиции с помощью слезоточивого газа выкурили из здания университета 60 мигрантов, которые незаконно проживали там без малого полгода. В общем, если бы Филипп Красивый воскрес, то Сен-Дени он бы точно не узнал .
3. Неаполь (часть вторая, глава V "Замок над морем")
Пока Маргарита мечется в своей башне, мечтая о реванше, Людовик по рекомендации вездесущего дядюшки Карла Валуа отправляет в Неаполитанское королевство посольство, главой которого является толстяк Бувилль, а душой и кошельком - Гуччо Бальони. Бувилль должен попросить у престарелой королевы Марии руку ее внучки, прекрасной Клеменции Венгерской. Итак, плывем в Неаполь .
Существуют города, перед которыми бессилен ход столетий: им не страшно время. Сменяют одна другую королевские династии, умирают цивилизации и, подобно геологическим пластам, наслаиваются друг на друга, но город по-прежнему проносит через века свои характерные черты, свой собственный неповторимый аромат, свой ритм и свои шумы, отличные от ароматов, ритма и шумов всех других городов на свете. К числу подобных городов принадлежит Неаполь: таким, каким предстает он в наши дни глазам путешественника, был он и в дни Средневековья, и таким же был за тысячу лет до того – полуафриканским-полулатинским городом с узенькими улочками, кишащими людьми, полный криков, пропахший оливковым маслом, дымом, шафраном и жареной рыбой, весь в пыли, золотой, как солнце, весь в звяканье бубенчиков, подвязанных под шею лошадей и мулов.
Да, город чудесный, недаром красота Неаполя еще в XVIII в. вошла в поговорку. Крылатая фраза «увидеть Неаполь и умереть» (итал. vedi Napoli e poi muori) послужила прототипом для создания подобных фраз в отношении других великих городов.
В описываемое нами время в Неаполе вот уже пятьдесят лет господствовала Анжуйская династия. Ее правление было отмечено созданием в предместьях города шерстяных мануфактур и постройкой у самого моря новой резиденции – целого квартала, где возвышался огромный Новый замок – творение французского зодчего Пьера де Шона, гигантское сооружение, вознесенное в небеса; и неаполитанцы, за многие века не порвавшие с фаллическим культом, окрестили замок за его причудливую форму Il Маschio Аngiovino – Анжуйский самец.
Замок, в котором жила Клеменция и ее бабушка, все там же и так же впечатляет. Знаете ли вы, что городской совет Неаполя продолжал заседать в средневековом Зале баронов вплоть до 2006 года? Но я хочу немного поговорить не о нем, а о Клеменции.
Она очень интересный персонаж - принцесса и в то же время сиротка-Золушка, попавшая не в ту сказку. С первых же шагов на пути к короне Франции ее начинает преследовать злой рок: буря губит приданое, Гуччо получает травму. А в день свадьбы Клеменция, присоединившись к просьбе Филиппа освободить Жанну, выковала первое звено в цепи роковых событий, приведших к гибели ее мужа. Как мы помним, соединив "вторую королевскую чету", Маго проникла во Венсен, прикрываясь своей беременной дочерью, с которой Клеменция подружилась, и подсыпала в конфетницу отравленное драже. Если бы Жанна по-прежнему сидела в тюрьме, задача Маго сильно усложнилась: возможно, она все же добралась бы до Людовика, но на несколько месяцев позднее, когда Клеменция уже родила сына и пришла в себя. А может, и не добралась вовсе. Клеменция - самая трагическая фигура романа наряду с Мари де Крессэ, и невольно задаешься вопросом: какой смысл вложил в этот образ автор? Мне кажется, такой: на земле надо быть земным созданием, а не ангелом безгрешным. Идеализм всегда плохо заканчивается, и все хорошо в меру, даже добродетель.
Ладно, оставим беднягу в покое и вернемся к Неаполю, где творения рук человеческих дополняют красоты природы. Через широко распахнутые огромные овальные окна видны были мачты кораблей, прибывших с Востока и бросивших якорь в порту, – они мерно покачивались на волнах, – за ними вся Неаполитанская бухта, неоглядная морская даль почти неестественно синего цвета, вся в золотистых бликах солнца, а чуть дальше несокрушимый профиль древнего Везувия. Воздух был ласков. В такие дни человеку улыбается счастье.
Неудивительно, что итальянский воздух окончательно опьянил Бувилля.... Оказавшись в Риме, он вдруг почувствовал, что сбросил с плеч по крайней мере лет двадцать. А Неаполь, где так доступны наслаждения, при том условии, конечно, если за поясом у тебя мешочек с десятком золотых монет, просто заворожил старика Бувилля. ...А какое наслаждение разгуливать в январе месяце без плаща, в одном легком платье! Климат Неаполя средиземноморский субтропический, в январе там обычно +9-12 С, но бывает и +20 С. По сравнению с ним Франция - это север .
4. Авиньон (часть вторая, глава VI "Погоня за кардиналами", глава VII "Цена папы")
На обратном пути Бувилль и его свита должны заехать в г. Авиньон на юго-востоке Франции, где кардиналы никак не могут выбрать папу. Когда же после двухдневного пути, продрогшие до костей под порывами мистраля, они наконец добрались до Авиньона, их ожидало горькое разочарование – во всем городе не оказалось ни одного кардинала... Что было воистину странно, ибо считалось, что именно в Авиньоне заседает конклав! Никто ничего не мог сообщить посланцам французского короля, никто ничего не знал и не желал знать.
Вот он, Папский дворец, строительство которого началось в 1316 году при папе Иоанне XXII и было закончено его преемниками в 1370 году.
Именно при этом папе город приобрел нынешнее великолепие, но в романе он пока еще кардинал Дюэз. Ровно через три часа синьор Боккаччо уже стучал в ворота замка, где остановился Бувилль. Он принес посланцам французского короля добрые вести. Завтра в девятом часу утра кардинал Дюэз отправится для моциона погулять в местечко, называемое Понте, примерно в одном лье к северу от Авиньона.
Понте не нашла, пусть вместо него будет мост Сен-Бенезе, построенный в 12 в. Наши герои тоже его видели, ибо мост связывал между собой территории Франции и Папского государства, и был первой переправой для путешественников и торговцев, двигавшихся по реке со стороны моря.
Авиньон прекрасно сохранился и сегодня считается одним из самых красивых городов страны. Сохранились даже его стены - один из лучших сохранившихся образцов средневекового фортификационного искусства. Дошла до нас и гробница Иоанна XXII (фото ниже).
5. Венсен
Немалую роль в "Узнице Шато-Гайара" и "Яде и короне" играет Венсенский замок, ныне расположенный в юго-восточном предместье Парижа. Правда, нынешний вид он приобрел уже после Людовика Сварливого, при Филиппе VI.
В назначенный день Людовик X, окруженный пэрами, баронами, в сопровождении членов своего Совета, высших сановников короны и членов Фискальной палаты отбыл в Венсеннский замок. Завидев пышную кавалькаду, жители выбегали на порог дома, за всадниками бежали ребятишки, вопя во всю глотку: «Да здравствует король!» – в надежде получить горстку засахаренного миндаля. В народе пошел слух, что король будет судить сборщиков налогов, и весть эта переполняла радостью все сердца. Стоял мягкий апрельский день, над верхушками деревьев Венсеннского леса проплывали легкие облачка.
Не правда ли, выглядит как новый? Это не случайность . Венсенский замок 14-15 вв. был почти до основания разрушен отступавшими немцами в 1945-м. То, что мы видим - на 70% реконструкция, но реконструкция точная, на основе многочисленных фотографий и документов.
Вокруг Венсена простирался лес, в котором охотился и вершил суд предок Людовика, и Сварливый, устроив судилище над Мариньи, пожелал продолжить традицию. Ассамблея собралась под открытым небом, поблизости от королевского замка. Правда, пришлось немало потрудиться, дабы обнаружить тот самый дуб, под которым вершил суд Людовик Святой, ибо дубов было там предостаточно.
Лес уцелел, но превратился в парк. В середине 19 в. его территория была спланирована в стиле английского парка с насаждениями деревьев разных видов и развитой водной сетью озёр и каналов. Лес был усеян живописными элементами: мостами, искусственными фонтанами, киосками и ресторанами. Как видим, есть даже памятник Людовику Святому.
6. Тюрьма Шатле
Ангерран де Мариньи проиграл последнюю схватку Карлу Валуа и обречен на смерть. Ангерран выслушал обвинительный акт, согласно которому его самого приговорили к повешению, жену к тюремному заключению, а все имущество его переходило в казну. Когда Жанна де Мариньи и сестра ее мадам де Шантлу были арестованы и препровождены в Тампль, самого Ангеррана перевели в третье по счету узилище – в Шатле, ибо Валуа вспомнил, что его недруг в свое время был начальником также и над Тамплем. Валуа повсюду видел сообщников Мариньи и до последней минуты боялся, что не сумеет довести свою месть до конца. В ночь на тридцатое апреля 1315 года сквозь оконце тюрьмы Шатле смотрел Мариньи на весеннее небо.
Вы скажете: какой ужас, вот оно - безжалостное Средневековье! В наше время политики, проиграв, уходят в отставку и пишут мемуары. А я скажу, что все не так однозначно: и в 20 в. в политическом мире Франции хватало странных смертей. Так, в 1993 г. премьер-министр при Миттеране Пьер Береговуа застрелился - или "застрелился". Были и другие случаи, доказывающие, что в современном мире не гуманизма больше, а спецслужбы работают лучше .
Но вернемся в Шатле, где Мариньи вел последний разговор со своей совестью. Большой Шатле — замок в Париже, в описываемое время — известнейшая парижская тюрьма. Он представлял собой здание квадратной формы с большим двором в середине и двумя башнями, выходившими в сторону пригородов. Увидеть его сегодня невозможно: Большой Шатле был снесен в 1802 году по указанию Наполеона. На освободившемся месте ныне находится площадь Шатле.
7. Виселица Монфокон
Казнь Мариньи - одна из самых сильных сцен "Узницы Шато-Гайара". Затем кортеж снова двинулся в путь через предместье Сен-Мартэн, и вот уже на вершине холма возник четкий силуэт Монфоконской виселицы. ...Глазам Мариньи открылось огромное четырехугольное строение, покоящееся на двенадцати необтесанных каменных глыбах, служивших основанием площадки, а крышу поддерживали шестнадцать столбов. Под крышей стояли в ряд виселицы. Столбы были соединены между собой двойными перекладинами и железными цепями, на которые подвешивали после смерти тела казненных и оставляли их гнить здесь на устрашение и в назидание прочим. Трупы раскачивал шальной ветер и клевало воронье. В то утро Мариньи насчитал двенадцать трупов
По распоряжению самого Мариньи была выстроена несколько лет назад эта великолепная, добротная новая виселица с целью оздоровить столицу. И здесь ему суждено было окончить свои дни. Трудно было представить себе более назидательный пример, чем жизнь этого поборника закона, обреченного висеть на том же крюке, на котором вешали злоумышленников и преступников.
Последняя казнь на Монфоконе была произведена около 1629 года, после чего сооружение было заброшено, и к 1760 году практически полностью разрушилось. После создания гильотины в 1790 году были разобраны последние столбы, напоминавшие о гигантской каменной виселице. В настоящее время никаких следов виселицы Монфокон, располагавшейся на территории парка Бют-Шомон в XIX округе, в Париже не сохранилось.
Свежие комментарии