Слева - родители Есенина с его маленькой сестрой, справа - поэт в отрочестве с сестрами. Не правда ли, типичные поселяне в домотканых рубахах и сарафанах? :)
Миф о Есенине, усвоенный еще в школе, гласит: крестьянский самородок выучился грамоте на медные деньги, написал гениальные стихи и заявился в валенках и зипуне в дореволюционные литературные салоны, шокируя снобов. Из всего этого правда, помимо стихов, только то, что, создавая имидж крестьянина, Есенин наряжался соответственно - в косоворотку и онучи, отправляясь в гости к коллегам-литераторам. Но в повседневной жизни поэт одевался вполне по-городскому - в обычный костюм. И крестьянином, то есть человеком, живущим за счет земледелия, он отродясь не был. Им не был уже отец поэта, Александр Никитич, всю жизнь проработавший в Москве приказчиком. Земледелием занимался лишь дед С.Есенина, Никита Осипович, но и он крестьянином был непростым: старик прекрасно знал грамоту и много лет избирался деревенским старостой. Так что по совести Есенин был даже не крестьянский сын, а крестьянский внук, правда, первые 14 лет проживший в деревне. Но жить в деревне не равно быть крестьянином, хотя реалии деревенской жизни Есенин знал хорошо.
А что потом, спросите вы? А потом юный Сережа отправился в Спас-Клепиковскую второклассную церковно-учительскую школу, готовившую учителей для сельских школ. По современным понятиям это было нечто вроде педагогического колледжа, где учащиеся жили в условиях интерната. Да, это не университет, но университет еще впереди :). Проучившись три года, Есенин уезжает в Москву к отцу, но работа продавцом - это не его, и он в 1913 г. устраивается в типографию "Товарищества И.Д. Сытина" подчитчиком (помощником корректора).
В юности Есенин любил отпускать артистические локоны, потом стал стричься короче.
Ощущая нехватку образования, с осени 1913 г. Есенин вместе с первой женой, А.Р. Изрядновой, 2 года учился на историко-философском отделении Московского городского народного университета, слушая лекции по русской и западноевропейской литературе, истории России и Франции, истории новой философии, политической экономии, логике. Таким образом, по происхождению и образованию Есенин был обычным разночинным интеллигентом с неоконченной "вышкой". Что, в общем-то, логично: не бывает гениальности "на ровном месте", все гении из народа на самом деле были хорошо образованы. "Самородок" на поверку - это не тот, кто наслушался народных песен и пошел творить, а тот, кто хорошо знал русскую и мировую литературу, историю, философию и проч., кто мог на равных общаться с Блоком, Белым и другими утонченными петербуржцами, прекрасно понимавшими, какой умный и незаурядный человек скрывается под маской "кудрявого Леля".
Но зачем же Есенин изображал из себя крестьянина с гармонью? Во-первых, такой имидж отчасти был вызван тематикой его стихотворений. Согласитесь, что стихи о родной деревне органичнее и эффектнее звучат из уст простого крестьянского парня в косоворотке, чем из уст интеллигента. А во-вторых, с легкой руки купеческого внука Горького имидж "человека из народа" был безумно популярен. Быть босяком, нищим, простым крестьянином в артистической среде стало столь же круто, как быть аристократом. И даже круче, потому что ложного аристократа разоблачить легко, а в крестьянство Есенина или казачество Шолохова (хоть это более поздняя история) верят до сих пор.
Влияет ли все сказанное на нашу оценку творчества поэта? Нет, конечно. И с имиджем "крестьянского самородка", и без него Есенин гениален. И тут ни убавить, ни прибавить.
Жизнь — обман с чарующей тоскою,
Оттого так и сильна она,
Что своею грубою рукою
Роковые пишет письмена.
Я всегда, когда глаза закрою,
Говорю: «Лишь сердце потревожь,
Жизнь — обман, но и она порою
Украшает радостями ложь.
Обратись лицом к седому небу,
По луне гадая о судьбе,
Успокойся, смертный, и не требуй
Правды той, что не нужна тебе».
Хорошо в черемуховой вьюге
Думать так, что эта жизнь — стезя
Пусть обманут легкие подруги,
Пусть изменят легкие друзья.
Пусть меня ласкают нежным словом,
Пусть острее бритвы злой язык, —
Я живу давно на все готовым,
Ко всему безжалостно привык.
Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звездного огня.
Те, кого любил я, отреклися,
Кем я жил — забыли про меня.
Но и все ж, теснимый и гонимый,
Я, смотря с улыбкой на зарю,
На земле, мне близкой и любимой,
Эту жизнь за все благодарю.
Свежие комментарии