Казалось бы, кому, как ни писателю, много раз описывавшему будущее, должен понравиться супертехнологичный Сингапур с его небоскребами, выросшими на месте рыбацких хижин. Ан нет: Гибсон подверг город-государство самой жесткой критике, причем под очень странным углом зрения.
Первое, что неприятно поразило писателя - это чистота. "Сингапурский аэропорт Чанги Антрополис, кажется, обладает не большим разрешением, чем некоторые ранние виртуальные миры. Там вообще не было никакой грязи, никакого беспорядка или бардака, к которому можно было бы приковать взгляд". Вы скажете: а почему в аэропорту должен быть бардак? Разве это не норма: аккуратный, чистый международный аэропорт - лицо страны? Тут же Гибсон проговаривается: "Таксист сразу предупредил меня по поводу мусора, спросил, откуда я, и поинтересовался, насколько у них чисто. «Сингапур очень чистый город...» . Ага, понятно: раздражает, что нельзя мусорить .
Не нравится Гибсону и жесткая система управления. "Сингапур представляет собой общепризнанный опыт построения государства, управляемого скорее как крупная корпорация. Если бы в IBM удосужились обзавестись своим государством, это государство имело бы много общего с Сингапуром." И тут снова вопрос: а чем, по большому счету, государство отличается от крупной корпорации? Разве что тем, что решает более сложные и разноплановые задачи. И с чего Гибсон взял, что в Сингапуре "полное отсутствие чувства юмора, конформизм тут прямо поставлен во главу угла, а творческая мысль как таковая здесь вообще в большом дефиците"? Как можно понять, есть у местных жителей творческая мысль и чувство юмора, если ты пробыл в стране пару дней?
Гибсон смотрит на тебя как на известную субстанцию
Государство, управляемое как крупная корпорация, за исторически ничтожный срок преодолело отсталость и нищету и сумело превратиться в одну из самых развитых экономик мира. Но, внезапно, это-то Гибсона и бесит . Представляете: от старого Сингапура с хаотичными улочками, рикшами и попрошайками и следа не осталось. А как же экзотика? Где же аромат Востока? " "Прошлое здесь как будто растворилось без остатка. В Сингапуре нет халявы, там всё ориентировано на экономику". "Ощущения, возникающие при попытке соединить нынешний Сингапур со старым, похожи на болезненное чувство, будто на месте Диснейленда в Новом Орлеане когда-то существовали жилые кварталы, которые были снесены, а на их месте рядом с парком воздвигли новодельный симулякр".
Что-то слышится знакомое в этих рассуждениях. Ну да, это же "Золотой теленок"! Бендер и Корейко приехали в маленький среднеазиатский городок в надежде поразвлечься а тут облом.
"– А как у вас с такими... с кабачками в азиатском роде, знаете, с тимпанами и флейтами? – нетерпеливо спросил великий комбинатор.
– Изжили, – равнодушно ответил юноша, – давно уже надо было истребить эту заразу, рассадник эпидемий. Весною как раз последний вертеп придушили. Назывался «Под луной».
– Придушили? – ахнул Корейко.
– Честное слово. Но зато открыта фабрика-кухня. Европейский стол.
...
– А как кривая проституции? – с надеждой спросил Александр-Ибн-Иванович.
– Резко пошла на снижение, – ответил неумолимый молодой человек.
– Ай, что делается! – сказал Остап с фальшивым смехом.
Но он действительно не знал, что делается".
Сингапур, по которому тоскует Гибсон
Собственно, вся статья Гибсона - вариации стенаний Бендера . Проклятый Сингапур, где нет ни неформалов,ни наркоманов, где все работает, как часы!
"Из всех городов. где я когда-либо бывал, в Сингапуре меньше всего альтернативного и уж тем более протестного стиля. Лишь однажды я видел двух молодых малайцев, одетых в широкие рокерские футболки и джинсы и носивших волосы почти до пояса".
"Обычно, оказываясь в чужом городе, я склонен искать, что там не работает, выявлять основные социальные механизмы, как выявляют подходящий рельеф местности. Этого я не буду делать в Сингапуре, потому что здесь ничего не разваливается".
"Отчаявшись найти хоть какой-то окольный путь, можно смело полагаться на изучение ночных клубов, чтобы хоть как-то прочувствовать местный колорит. Сингапур, как и следовало ожидать, оказался вовсе не богат на разнообразные формы ночной жизни. Zouk, возможно, самый модный в городе клуб (созданный, как мне сказали, после восторженных сцен на Ибице), являет собой достаточно приятное место... Если кто-то ищет что-то попохабней, то он должен пересечь пролив Джохор, где, как говорят сингапурские бизнесмены, иногда можно предаться «низости и грязи».
"Здесь скучно. Каким-то образом это та же тоска которую испытываешь в очереди в парке аттракционов, особенно в тех, которые находятся так или иначе в слишком агрессивно элегантном состоянии отремонтированности. Все покрашено настолько недавно что аж скрипит аккуратностью".
Загрустивший от отсутствия грязи, поножовщины и мелких наркодилеров писатель задается вопросом (эссе написано в 1993 г.): что будет, когда Сингапур войдет " в глобальную сеть как Разумный Остров, один гигантский инфо-узел чья вычислительная архитектура будет более чем сопоставима с их инфраструктурой, которая подобна швейцарским часам"? "Как общество, основанное на патерналистском (в основном отеческом, если быть точным) покровительстве будет справляться со всей природной дикостью непристойного кибер-пространства?" (Отметим, что для Гибсона Сеть - это непременно клоака , как для тех ущербных, которые заходят туда, чтобы нагадить в чужих блогах или на форумах - и тут же убежать).
Конечно, ему бы хотелось, чтобы сингапурцы потонули в этой клоаке во имя свободы слова и прочих либеральных святынь. Но матерый фантаст нутром чует, что сингапурцы не такие идиоты, как ему бы хотелось: ""они докажут, что возможно процветать средствами активного подавления самовыражения. Они докажут, что информация не обязательно хочет быть свободной. Возможно здесь я слишком пессимистичен. Со мной такое часто; страна к этому располагает".
Как водится, Гибсон начинает жалеть несчастных сингапурцев, живущих в мире без бездомных, наркомафии и массовой безработицы: " Возможно, "Сингапурская судьба" будет в том, чтобы стать самодовольным щеголем и ничем более, неошвейцарским анклавом порядка и процветания посреди моря невообразимой... странности. Боже мой. Какая судьба".
Нуждались ли сингапурцы в жалости Гибсона? Мне кажется, ее стоило приберечь для обитателей социальных гетто на его родине . Конечно, Гибсон не мог не понимать, что уровень жизни сингапурцев - обитателей маленького государства, намного выше, чем американцев, граждан сверхдержавы, и, вероятно, это был один из источников его постоянного раздражения. Вроде бы весьма разумный человек, писатель, где-то в глубине души недалеко ушел от банального колонизатора: ему хотелось видеть грязных и пестрых туземцев, рядом с которыми он мог бы гордиться своим превосходством, а вышло так, что он сам выглядел грязным и пестрым туземцем рядом с подтянутыми и опрятными людьми 21-го века.
Чувствуется, что все время пребывания в Сингапуре Гибсон судорожно искал, к чему бы прицепиться по-настоящему - и наконец нашел.
"Я вам еще не рассказал о немце. Похоже, они собираются его повесить."
"Йоханс Ван Дамм, инженер, был задержан с чемоданом с двойным дном, в котором было много «баранга»: 4.32 килограмма героина, при перелете из Бангкока в Афины".
"Не могу сказать, виновен он или нет, да и не хочу говорить, но хотел бы сказать, что у меня есть сомнения, на тему того стоит ли Сингапуру его вешать, за глотку, до смерти - даже если он участвовал в этой схеме по перевозке нескольких кило героина из какой-то секретной лаборатории в Бангкоке к наркоманам Плаки (исторический район Афин - прим. редакции). В конце-концов, по большому-то счету, Сингапур к этому имеет мало отношения. Помните «Нулевую терпимость»? Так вот она у них есть".
В этом абзаце все прекрасно: и убеждение, что ему, залетному американо-канадцу, виднее, чем местным властям, как нужно относиться к наркотрафику, и лицемерные ужимки: ах, смертная казнь! как жЫстоко! - при том, что в его собственной стране сажают на электрический стул в куда больших масштабах - и ничего.
Написав тонну благоглупостей, Гибсон заканчивает статью ужасно смешным пассажем. Узнав, что какого-то немца решили казнить, он решает наказать Сингапур тем, что... покинет его . "Злые вы, уйду я от вас". Честное слово, так и написано .
"«Моя же задница» сказал я зеркалу, «сваливает отсюда». Надеваю белую рубашку, выглаженную так идеально, что манжеты могут порезать ваши запястья. Почистил зубы, проверил в последний раз багаж, забыл взять домой из минибара "Австралийский сингапурский слинг" в жестяной таре для жены (Сингапурский слинг — алкогольный коктейль, родиной которого является "Лонг бар" отеля Раффлз в Сингапуре, считается национальным достоянием - прим. редакции). Дошел до парадной, выписался за рекордное время".
В аэропорту Гибсон едва не погиб. С ним случился леденящий кровь инцидент: "он "стал терять самообладание, так как увидел смятый кусок бумаги на безупречном полу и начал его фотографировать. Полицейским с пистолетами это не понравилось. "Они посмотрели на меня строго, когда подошли, чтобы поднять его и унести". Страшно даже подумать, что случилось бы с писателем, задержись он в Сингапуре еще на несколько часов: вероятно, его бы тут же расстреляли за забором. Но он вырвался из тоталитарного ада и улетел в Гонконг, где собирался насладиться созерцанием района трущоб: "дом свиных мясников, стоматологов-протезистов без лицензии, а так же героиновых дилеров, город, обнесенный стеной, по-прежнему стоит у подножья взлетной полосы в ожидании сноса".
Видом этих трущоб наслаждался Гибсон
Надо признать, что если Гибсону хотелось нагадить сингапурцам, то ему это удалось. Статья получила мгновенный и продолжительный резонанс. Из-за этой публикации сингапурское правительство запретило журнал «Wired», а фраза «Диснейленд со смертной казнью» стала прозвищем для мягкого авторитаризма Сингапура, от которого городу-государству долго не удавалось избавиться.
И через десять лет Гибсон никак не мог угомониться . Просматривая статью в 2003 году, Гибсон написал в своем блоге: "Статья в «Wired», возможно, смогла рассказать о теперь уже общеизвестной жуткой вездесущности государства в Сингапуре, однако в ней и близко не удалось передать серость этого города, этот ужасный дух распродаж. Бесконечные торговые центры с кучей магазинов, в которых продаются одни и те же товары, причём это или мусор, от которого у Кейси случился бы анафилактический шок, или унылая имитация местного производства".
Хотя статью Гибсона можно назвать самым глупым туристическим отчетом в истории, она дает почву для глубоких размышлений. Непоколебимая убежденность в собственной правоте, стремление навязать всем свой образ жизни, категорическое нежелание понять чужую систему ценностей и жажда грязи и разложения как воплощения "подлинной свободы": это ведь не характеристики отдельно взятого писателя, это мироощущение общества, которое его породило. Он мог сколько угодно распинаться насчет конформизма сингапурцев, но ведь его собственные мозги промыты ничуть не хуже. Разница в том, что сингапурцы трезво оценивают ситуацию и никому не навязывают свои порядки.
А как фантаст Гибсон очень неплох, рекомендую . Просто анализ современных реалий - не его конек.
Свежие комментарии